Правила жизни Криса Рока

Я обожаю быть знаменитым. Это почти то же самое, что быть белым.

В белый дом возьмут и троечника — главное, чтобы тот был белым. Поэтому победа Обамы — это в первую очередь прогресс для белых людей, не для черных.

Когда я стал ведущим собственного шоу на HBO, я понял, что люди на телевидении не привыкли работать на черных. Даже черные там не работали на черных. Мне потребовалось два месяца, чтобы убедить всех, что я хозяин на этом шоу.

Мое настоящее имя действительно Рок (англ. «камень»), и мою мать зовут Роуз Рок. В школе меня дразнили Щебнем, Плимутским камнем и Флинтстоуном. Зато теперь меня зовут мистер Рок.

Когда живешь с кем-то из разведенных родителей, ты не видишь, как люди приходят к компромиссам. Ты наблюдаешь взрослого человека, который живет в мире, где все устроено так, как он хочет. Когда живешь в полноценной семье, ты видишь, как люди ругаются и как они приходят к согласию. Наблюдая за этим, ты незаметно становишься лучше.

Район, где я вырос, вряд ли кому-то понравится. Там тебя могут пристрелить в тот момент, когда в тебя кто-то целится.

Если вы поселитесь в Гарлеме, то вскоре начнете удивляться тому, сколько денег небогатые женщины оставляют там у парикмахеров. В парикмахерской по соседству с заброшенным зданием какая-нибудь тетка с легкостью выложит за завивку пять сотен. А ее подруги с прическами под две тысячи не могут купить себе медицинскую страховку, потому что считают, что волосы для них — важнее. Вот откуда начинается кризис.

Я давно перестал отдыхать на Карибах. Слишком уж часто там воруют мои шампуни, причем прямо в отелях.

Я не такой старый, каким кажусь. Просто устал от этой гребаной зимы.

Никто не станет предупреждать тебя о том, что твоя карьера подходит к концу. Несколько лет подряд я смотрел фильмы с Кристианом Слейтером, а потом, в один день, они просто перестали выходить на экран. Думаете, ему кто-то предварительно чиркнул записку? Типа, этот фильм — конец твоей карьеры, парень.

Зачем люди занимаются йогой? Правильно: чтобы очистить свой разум. Но я против. Я ценю беспорядок в своей голове.

У каждого комика есть в жизни момент, когда он понимает, что не такой, как остальные. Как тот чувак в кино, который вечно видит призраков — поворачивается к своему другу и, типа: «Ты видел того призрака?» А тот: «Какого призрака?»

Нельзя сделать хорошую комедию с незнакомцами. Друг знает весь треклист альбома, а они слышали только хиты.

Люди хотят, чтобы комики были смешными. Я способен оценить игру Джима Керри в «Вечном сиянии чистого разума», но вряд ли он сыграл там лучше, чем в «Тупом и еще тупее». Иногда и я могу сняться в каком-то серьезном фильме, но я знаю, что люди пойдут на него только потому, что, типа: «Эй, давайте посмотрим, как Крис Рок пытается быть несмешным».

Эдди Мерфи для меня — это черный Марлон Брандо. Революция жанра. Да, до него тоже были чернокожие актеры, но на самом деле их не существовало.

Если вы хотите проследить, как начинаются карьеры голливудских звезд, загляните в агентство недвижимости. Как только вы заметили чувака, который покупает дом за шесть миллионов баксов, можете смело отсчитывать дни до того момента, как он начнет сниматься в каком-нибудь говне.

У геев тоже есть права. Например, быть такими же жалкими, как все остальные.

Когда-нибудь женщины все же станут править миром — как только перестанут сраться друг с другом.

Нет больше маленьких девочек. Теперь это мальчики с сиськами, и у них такие же хищные повадки. Поэтому больше всего на свете я хочу, чтобы мои дочки оставались девочками.

Знаете, чем взрослые отличаются от детей? Дети наиболее активны в тот момент, когда пора спать.

У каждого есть свой любимый тип преступников. Мой любимый — сутенеры. Мы все можем ограбить банк, и мы все можем продавать наркотики. Но быть сутенером — это что-то совершенно иное.